Помнится, в 1987 году, в бытность моего пребывания знаменосцем пионерской дружины, послали нас под самый Новый Год в дружественную одесскую школу. Там собирались вскрыть капсулу с посланием к потомкам, оставленную местными комсомольцами и пионерами ровно 50 лет назад. Само послание не предстовляло из себя чего-то необычного, тогда их было много, а вот потёртая бумага, в которую капсула была завёрнута, вызывала неподдельный интерес. Вернее текст, который с трудом, но можно было разобрать на полуистлевшей обёртке:

«Дорогие кулинары грядущего поколения! Я вручаю вам свою веру в лучшее будущее, свои надежды и стремления. Вверяю вам истинный рецепт знаменитого салата, названного моим именем. Я люблю вас, ещё не зная, какими вы будете, но эта вера даёт мне право думать: вы будете лучше нас! И не станете делать мой салат из всяких непотребностей, типа моркови или, прости господи, колбасы. Будьте достойны наших мук и страданий! С уважением и надеждой на будущее, ваша Людмила Оливье».

Салат Оливье? Истинный рецепт? Людмила?! Уже много позже, после развала СССР, мне удалось выяснить некоторые небезинтересные факты, касаемые этой загадочной историии. Оказывается, раньше в том здании находилась Школа кулинарного ученичества ОДЕССГОРРАБПО, где и преподавала Людмила Оливье. Человек непростой судьбы. Да-да, Люсьен Оливье была женщиной. Многие знакомые, за доброту и покладистый характер, звали её запросто — Люся. И поначалу только близкие друзья позволяли себе панибратское Люсьен. Но, в итоге, так и прижилось. Родилась Люсьен в Одесском уезде Херсонской губернии, в 1880 году. Про детство известно мало, но уже в самом конце XIX века появляются свидетельства о том, что она работала поваром по приглашению и готовила невероятные обеды по богатым домам. Об этих обедах ходили легенды. Особенно славился какой-то уж совсем необычный салат, рецепт которого никто не мог раскрыть. Поговаривают даже, что на Привозе из-под полы можно было купить подобный, но, это конечно же была подделка, далёкая от оригинала. Как говорили знатоки: «из огрызков». Поэтому только настоящий салат, приготовленный самой Люсьен, стали называть салатом Оливье.

Дальше провал, до событий 17-го года следы теряются. Ходили слухи, что салат перебрался в Москву и подавался в ресторане Эрмитаж, но документальных свидетельств, что готовила его там сама Люсьен, найти не удалось. Вновь упоминания об Оливье появляются уже во время гражданской войны. Она служила на бронепоезде Красной Армии, где заведовала вагоном-рестораном для раненых бойцов ВЧК. Сохранилось меню из этого вагона-ресторана, однако салата с названием оливье в нём нет. Впрочем, был в том меню весьма похожий салат «Смерть Петлюре». По воспоминаниям бывшего санинструктора того же поезда К. Н. Павленко, делали салат из остатков несъеденных накануне котлет по-киевски и лишь изредка добавляли случайно сбитую поездом дичь.

После войны Люсьен работала в столовой №16 при Наркомате по делам продовольствия, где пыталась возродить свой салат во всех подробностях. Однако, попытки эти просто-напросто саботировались. Начальство неоднократно вызывало Людмилу «на ковёр» и предлагала существенно упростить рецептуру, оставив, впрочем, изысканную версию салата для своих ночных «заседаний». Оливье упорно сопротивлялась и, в итоге, на неё буквально обрушился шквал придирок и беспочвенных подозрений. Дошло до того, что Люсьен обвинили в несоблюдении температурного режима при варке борща, за что она получила строгий выговор с занесением в личное дело, чудом избежав обвинений во вредительстве. А в газете «Одесский пищевик» появилась разгромная статья «Полная дичь. Место ли рябчикам на пролетарской кухне?», где Оливье, хоть и под вымышленной фамилией, была представлена в совершенно неприглядном свете. Этого Люсьен перенести уже не смогла и уволилась.

Как это часто бывает, рассорившись с начальством, Людмила подружилась с алкоголем. Пару лет она влачила жалкое существование, потеряв веру в людей и практически замкнувшись в себе. В конце концов, она всё-таки смогла победить пагубную привычку и устроилась работать в буфет Городской клинической больницы №1. Но, было уже поздно. Воспользовавшись временным затишьем, упрощённый рецепт салата всё-таки создали, причём в Москве. Салат Столичный быстро набирал популярность. Узнав об этом, в пику модной столичной штучке, Оливье пыталась создать салат с жареной украинской колбасой. Назвала она его то ли Ординарный, то ли Ординаторский, точно не известно. Но, популярностью этот салат не пользовался даже в больничном буфете. Она смирилась, уволилась из больницы, сменила фамилию и стала преподавать в Школе кулинарного ученичества. История не сохранила, продолжила ли Люсьен свои изыскания или навсегда покончила с экспериментами на кухне, известно лишь, что на тему салата Оливье в Школе было наложено строжайшее табу. К сожалению, после 37-го года следы Люсьен Оливье теряются.

А что же рецепт, спросите вы, какой же он всё-таки должен быть, тот самый, истинный салат Оливье? В 1987 году с колбасой в стране была напряжёнка, поэтому власти решили не придавать этой истории особой огласки и отправили документ в Центральный партийный архив Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС (сейчас РГАСПИ), где он по всей видимости до сих пор и хранится. А я, за давностью лет, всех подробностей уже и не упомню…

#непродуманнаяисториярусскойкухни #тайнырусскойкухни #легендыимифыоливье #оливьечеловекисалат #оливье #салатоливье

PS Автор видео Оксана Шапиро, руки Ninkin Matvey